Мать вспылила и отшлепала дочь. С тех пор, как утверждала Ванда Джун, она не могла смотреть на произведения искусства без дрожи. Она тряслась как осиновый лист и покрывалась холодным потом. Как сказала Ванда Джун своему адвокату, из-за этого она не сделала блестящей и весьма выгодной карьеры в искусстве.

Тем временем Двэйн узнал, как он, по словам адвоката Ванды, лишил ее возможности выгодно выйти замуж. Предполагалось, что Двэйн виноват в том, что оказывал поклоннику дочери довольно-таки холодный прием. Кроме того, зачастую он открывал дверь голый по пояс, но всегда при патронташе и с револьвером на боку. Она даже могла назвать потерянного из-за отца ухажера по имени: Джон А.Ньюком, который в конце концов на ком-то женился. Теперь у него была приличная работа. Он возглавлял охрану арсенала в Южной Дакоте. Там хранились штаммы чумы и холеры.

Шериф сообщил еще не все плохие вести и ждал подходящего момента.

Несчастные Двэйн и Грэйс спросили его, что заставило их дочь поступить с ними так жестоко. Именно в ответе на этот вопрос и заключалась оставшаяся про запас скверная новость. Ванда Джун находилась в тюрьме за руководство магазинными кражами. Единственным способом выйти оттуда пораньше было доказать, что во всем виноваты родители.

Тем временем на телевизионном экране появился сенатор штата Миссисипи Флем Сноупс, председатель комитета по делам космоса. Он был очень доволен проектом Большого Вселенского Траха и сообщил, что именно этот проект является целью всей американской программы исследований космоса. По его словам, он очень гордился тем, что именно в его родном городе Майху был размещен завод по замораживанию джизмы.

Кстати, слово «джизма» имеет любопытную историю. Оно появилось так же давно, как и слова «дерьмо», «трахать» и подобные им, но до сих пор его исключают из словарей. Причиной этого явилось желание скрыть смысл последнего, воистину магического слова.

Когда Соединенные Штаты заявили о своем намерении запустить сперму в созвездие Андромеды, массы внесли поправку в решение правительства. Они коллективно решили, что настало время последнему магическому слову прозвучать на всю Вселенную. Сперма была недостойна полететь на другую планету, эта роль отводилась джизме! Так правительство начало употреблять это слово, прежде всего установив его точное написание.

Ведущий телепрограммы попросил сенатора Сноупса встать, чтобы все могли получше разглядеть его гульфик. Гульфики были тогда в моде. У многих мужчин они имели форму ракетных кораблей в честь Большого Вселенского Траха. Как правило, на них были вышиты буквы U.S.A. Однако у сенатора на гульфике красовался государственный герб Конфедерации.

Разговор коснулся геральдики как таковой. Вспомнили проводившуюся сенатором кампанию, когда он предлагал отказаться от орла в качестве национального символа. Сенатору было не по нраву, что его страна была представлена существом, во всех отношениях явно не подходившим к современным условиям.

Взамен сенатор предложил целых две подходящих кандидатуры: миногу и кровяного червя.

Никому было невдомек, что даже миногам в Великих Озерах приходилось несладко. В то время, когда люди, сидя дома у телевизоров, смотрели на Большой Вселенский Трах, миноги, корчась, выползали из болота на сушу. Некоторые из них были почти такими же длинными и толстыми, как «Артур С.Кларк».

Грэйс Гублер вытерла слезы и наконец задала шерифу вопрос, которого тот боялся:

— Что же заставило ее так с нами поступить?

Шериф начал свою речь, сетуя на жестокую судьбу:

— Настало время выполнить самую тяжелую миссию в моей жизни — сообщить своим близким друзьям душераздирающие вести. И это именно в тот вечер, который должен был стать самым счастливым в истории человечества. — Его рыдания прекратились, потому что он именно в этот момент угодил прямо в пасть миноге. Она мгновенно проглотила едва успевшего вскрикнуть шерифа.

Двэйс и Грэйс вскочили, чтобы посмотреть, в чем деле. Минога и их заглотила.

По иронии судьбы по телевизору продолжался отсчет времени, хотя этого уже никто не слышал. Здесь уже никому не было до этого никакого дела.

Голос отсчитывал: «Девять! Восемь! Семь!» И так далее.

Да, так оно все и было.

(Перевод с англ. Молокин А.)

Джеймс Хэмисат

ГАРРИ ЗАЯЦ

По слабо освещенному кинотеатру прокатился глухой шумок, затем одна из вращающихся дверей из фойе распахнулась, и толстый коротышка начал спускаться по проходу к сцене.

Было рано, и сеанс еще не начался; Толстый коротышка скатился вниз по проходу, взобрался по ступенькам на сцену и подошел вплотную к большому белому прямоугольнику киноэкрана.

— Привет, «Байжоу»… я вернулся, — сказал он мягко, почти с почтением. Он со знанием дела ткнул пальцем в экран и, хихикая, произнес: — Всего-навсего продырявленная пластмасса? Смешно.

— Добрый день, — раздался голос из глубины кинотеатра. У вас здесь дело? Мы еще не открылись!

Коротышка при первых же словах повернулся. И теперь он уставился в глубину зала. Там было слишком темно, и он едва мог видеть, едва различал что-то. Рука в перчатке покоилась на шарнирном окошечке проекционной будки.

— Я хотел бы увидеть Гарри. — Мужчина прикрыл рукой глаза и искоса поглядывал.

— Он завтракает, — проскрипели оконные петли. — Он должен подойти к дневному сеансу.

— Хорошо. Я подожду. — Мужчина сел на сцене нога на ногу. Подпер подбородок и сидел, покачиваясь. — Дневной сеанс в час. Не так ли?

— Зачем тебе нужен Гарри? — Две руки в перчатках на подоконнике. — Ты ему друг?

— Да, — ответил мужчина. — Я всегда любил мультфильмы с участием Гарри Зайца. — Он улыбнулся. — Я, как ребенок, приходил каждую субботу прямо сюда, в «Байжоу».

— В самом деле? Вот я сейчас проверю. — Руки в перчатках держали кусок веревки. — Что я делаю?

— «Колыбель для кошки»? — Мужчина, спотыкаясь, вскочил на ноги. Искоса уставился. — Да, точно. «Колыбель для кошки». замолчал. — Но это же трюк Гарри Зайца.

— Почти угадал. А сейчас? — Веревка соскользнула на пол. — Посмотри на мои руки. Что ты видишь?

— Только четыре пальца. — Мужчина протер глаза. — И перчатки. Но ведь это означает…

— Почти угадал. Я Гарри Заяц. — Руки в перчатках помахали ему. — Извини за ложь. — Наступила тишина. — Ну, то, что я сказал про завтрак. — Руки в перчатках сжались в кулаки. Но я должен быть осторожен. Они преследуют меня.

— Кто «они»?

— Мои создатели. Те, кто меня нарисовал. — Руки в перчатках крепко сжались в кулаки. — Студия прекратила производство мультфильмов. Меня должны были похоронить…

— Но ты исчез. — Глаза мужчины наполнились слезами. — Почему же они хотят тебя вернуть?

— Потому что они установили на меня авторское право.

Руки в перчатках.

— Они мои владельцы.

— Но ты мне нужен. Я люблю Гарри Зайца.

— Меня любят многие. Они приходят сюда. Только чтобы посмотреть на меня.

Меня зовут Джек Джексон. Я адвокат кинокомпании «Голубые крылья», бывшего создателя мультфильмов с участием Гарри Зайца. Два месяца назад Гарри Заяц исчез из музея классики передвижных картинок, принадлежащего компании. Вчера на дневном сеансе в «Байжоу» закончилась охота на человека. Кинотеатр был переполнен подростками.

Гарри Заяц стоял на сцене, а я кричал:

— Гарри Заяц принадлежит «Голубым крыльям»! — Рядом со мной сидел толстый коротышка. Он заплакал. Я дал ему носовой платок. — Гарри Заяц должен вернуться в музей.

— Я никогда не вернусь. Я принадлежу людям. — Гарри переминался с ноги на ногу. — Народ…